Харина Екатерина

Методы анализа лексической семантики: структурный подход, когнитивная парадигма

В современных исследованиях по лексике в науке Семасиологии выделяют два основных способа анализа лексической семантики: структурный подход и когнитивная парадигма. Эти две концепции семантики условно можно назвать узкой и широкой (вслед за И. М. Кобозевой).  Рассмотрим это различие во взглядах на предмет семантики более подробно. 

ПОНЯТИЕ О ЛЕКСИЧЕСКОМ ЗНАЧЕНИИ СЛОВА, ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ КАК МНОГОКОМПОНЕНТНАЯ СТРУКТУРА (структурный подход)

Лексическое значение слова, т.е. социально закрепленное за ним как определенным комплексом звуков его индивидуальное содержание, представляет собой, по мнению ряда лингвистов, некое семантическое целое, состоящее, однако, из взаимосвязанных и взаимообусловленных частей, или компонентов.

Само словосочетание «лексическое значение слова» ни в коей мере не является тавтологическим, поскольку у слова, как известно, кроме лексического, есть еще и грамматическое значение.

Лексическое значение в связи с индивидуализированным характером своего содержания позволяет осознать каждое слово как отдельный, имеющий свою специфическую значимость компонент всей лексико-семантической системы языка. Если слово многозначно, то каждый его отдельный лексико-семантический вариант (1) море - «естественный водоём с горько-соленой водой, имеющий огромные размеры», 2) море (чего-л.) - «очень большое количество чего-л., чаще о предметах, способных составить единую массу: море слез, море крови... море огней, море цветов...) представляет собой отдельный компонент лексико-семантической структуры языка.

Объектом нашего исследования является только лексическое значение (ЛЗ).

 Уже во введении вы познакомились с понятием о семе как минимальной, далее неделимой в составе того или иного лексического значения семантической единице. Семы являются минимальными, конечными семантическими составляющими лексического значения, его элементами. В составе уже рассмотренных нами лексических значений слов пруд и озеро можно выделить общие, объединяющие эти значения семы (интегральные семы): «водоем», «замкнутый в берегах»; можно выделить и семы, помогающие разграничить ЛЗ этих слов (дифференциальные семы): «естественное происхождение», «значительные размеры» (-> озеро), «искусственное происхождение», «незначительные размеры» (-> пруд). Более подробно на семном анализе лексических значений слов мы остановимся несколько позже, рассматривая системные связи слов во всей лексико-семантической системе языка. На данном этапе отметим только еще раз, что семы могут рассматриваться как составляющие ЛЗ семантические единицы, его элементы.

В термин компонент ЛЗ мы вкладываем иное содержание: компонент ЛЗ - это способ отражения действительности в ЛЗ слова, конкретная форма этого отражения. Различные способы отражения действительности, вступая во взаимодействие друг с другом, и создают многокомпонентную структуру ЛЗ слова. Какие же компоненты составляют многокомпонентную структуру ЛЗ?

1. Лексическое значение любого слова, отражая наиболее существенные свойства, признаки того или иного объекта действительности, всегда основывается на определенном понятии (сигнификате).

Мы не случайно начинаем разговор о лексико-семантической информации именно с ее сигнификативного компонента - слоя, связанного не с действительностью, а с ее отражением в сознании человека.  Несомненно, язык служит для того, чтобы с его помощью человек мог сообщить что-то о вещах, существующих или происходящих в мире. Однако сущность слова-лексемы заключается не в том, что оно обозначает вещь, или соотносится с вещью, а в том, что оно репрезентирует некоторую абстракцию как результат познавательной деятельности человека. В слове закрепляются результаты рационального познания, связанного с абстрагированием от реальной вещи всеобщих признаков, преобразованием их в идеальную сущность. В значении слова находит отображение и закрепление не весь предмет в целом, но только небольшое число признаков или свойств предмета, или даже одно из множества присущих ему свойств. Совокупность существенных признаков обозначаемых словом объектов называется сигнификатом слова.

Сигнификат слова - ядро его лексического значения. Толкования значений слов в толковых словарях описывают прежде всего сигнификативный слой значения слова, репрезентируя совокупность существенных признаков обозначаемых словом объектов. Так, например, в словаре [Ожегов 1990] сигнификативное значение слова бор представлено толкованием «сосновый лес», которое содержит два признака обозначаемого объекта - 'быть лесом' и 'состоять из сосен'. В толковании слова восхищаться в ТКС [ТКС: 24] представлены следующие признаки, составляющие сигнификативное значение этого слова: 'эмоциональное состояние, направленное на некоторый объект', 'достаточно интенсивное', 'вызванное тем, что субъект состояния считает его объект очень хорошим'.

Сигнификат слова можно представлять не только как совокупность существенных признаков, по которым выделен класс сущностей, именуемых данным словом, но и как набор необходимых и достаточных условий применимости - условий, которым должен соответствовать объект для того, чтобы его можно было обозначить с помощью данного слова.

Понятие (сигнификат), лежащее в основе того или иного лексического значения, обычно и является основой его семантизации в словаре: озеро, (a) lake, (der) See, (Ie) lac, (el) lago - «естественный водоем значительных размеров, замкнутый в берегах». 1) пруд - «искусственный водоем незначительных размеров, замкнутый в берегах» - 2) озеро - «естественный водоём значительных размеров, замкнутый в берегах»

Понятийная основа лексического значения просматривается в словах самых различных частей речи: белый - «цвета снега», бежать - «быстро передвигаться, с силой отталкиваясь от поверхности ногами» (бежать можно не только по земле, но и по палубе парохода, по мосту и т.д.), плохо - «в полном несоответствии с определенными требованиями».

Итак, 1-й компонент ЛЗ - это компонент сигнификативный, отражающий то понятийное содержание, на основе которого данное ЛЗ сформировано.

2. В ЛЗ слова всегда отражается в виде наглядных субъективно-объективных представлений о денотатах (объектах действительности), обозначаемых этим словом, его предметно-вещественная - денотативная - отнесенность. Так, звукокомплекс ГОРА вызывает в сознании носителей русского языка не только сигнификативное содержание «возвышенность значительных размеров», но и конкретное представление о данной реалии, дающее возможность отличить её от онтологически близкой реалии ХОЛМ (ср. также с сигнификативно-денотативными параллелями в сопоставляемых языках: англ, (a) mountain - (a) hill, нем. (der) Berg - (der) Hugel, франц. (la) montagne - (la) colline, исп. (la) mon-tana, (el) monte - (la) colina).

Приведенные выше примеры показывают, что термин денотат может обнаруживать свою двойственную сущность: он может обозначать и конкретный предмет действительности, и обобщенное представление о нем или целом классе однородных предметов (класс предметов, объединяемых названием ГОРА, или класс предметов, обозначаемых названием ХОЛМ). Денотативный же компонент ЛЗ, т.е. компонент, в котором реализуется предметно-вещественная отнесенность слова, сущность, безусловно, идеальная.

Денотативный компонент

Существование у слова денотата, или денотативного значения, обусловлено предметностью мышления, его обращенностью к миру. Предметный мир, отражаемый в языковом значении лексемы, мыслится широко и включает в себя не только реально воспринимаемые объекты внеязыковой действительности, но и другие виды означаемых - чувства, эмоции, психические состояния, признаки, отношения и т. п.

(Виртуальный) денотат Лексемы

Термин «денотат», который применительно к слову-лексеме может иметь только виртуальное понимание (в связи с чем мы далее для краткости будем опускать ограничительное определение «виртуальный»), в лексической семантике допускает две трактовки.

В первой трактовке денотат определяется как множество объектов, удовлетворяющих тем свойствам, которые составляют сигнификат этой единицы. В этой трактовке термин «денотат» является синонимом термина «экстенсионал», введенного Р. Карнапом.

При такой трактовке денотата нет необходимости в каком-то особом способе представления денотативной информации в семантическом описании. И действительно, для многих классов слов описание денотативного слоя их значения будет изоморфно описанию сигнификативного слоя с той разницей, что в первом случае формулировка значения будет даваться в терминах объектов и отношений, имеющих место в действительности, а во втором - в терминах объектов и отношений, имеющих место в сознании. Так, Б. Ю. Городецкий, описывая означаемое слова водоносный, формулирует его денотат как «связь с предметной областью почв, земных пластов, вод», а сигнификат как «связь с соответствующей понятийной сферой, с абстрактными признаками соответствующих предметов» [Городецкий 1969: 211].

Возможна и иная трактовка денотата лексемы, при которой денотат определяется как связанный с данным словом в сознании носителя языка целостный образ типичного, эталонного представителя соответствующего данному слову класса сущностей (т. е. денотата в первом понимании). В когнитивной семантике такой образ называют прототипом соответствующей категории сущностей. Так, если денотатом слова птица в первом понимании является множество всех птиц, то во втором понимании - образ типичной птицы. Как показывают исследования когнитивных психологов, типичной птицей, или прототипом птицы (во всяком случае для европейцев) является что-то вроде воробья или малиновки.

Денотат лексемы во втором понимании является, как и сигнификат, ментальным отражением объекта действительности, но при этом противостоит сигнификату как нерасчлененное, целостное, неотрефлектированное представление об объекте его рациональному, аналитическому представлению в виде определенной комбинации признаков.

Многие исследователи обращают внимание на то, что в значении различных классов слов роль или значимость денотативного (образного) и сигнификативного слоев неодинакова. Это особенно заметно при сопоставлении конкретной и абстрактной лексики. Конкретная лексика - это слова, денотатами которых являются образные представления о реально существующих материальных объектах, например, альбатрос, мальва, стакан или о свойствах и проявлениях материальных объектов, воспринимаемых органами чувств, например, красный, мерцать и т. п. У слов такого типа денотативное значение «преобладает» над сигнификативным. В чем это проявляется? В том, что описание значения этих слов естественно выливается в изучение тех объектов, которые они называют. Так, желая описать значение слова стакан, мы будем мысленно сопоставлять стаканы с другими предметами, предназначенными для питья - чашками, кружками, рюмками и т. п., и только таким образом выведем такие признаки стакана, как цилиндрическая форма (в отличие от чашки), тонкостенность (в отличие от кружки) и т. п. В подобных случаях оказываются непригодными и неэффективными основные методы, используемые для выявления сигнификата более абстрактных по своему значению слов - методы синонимического перифразирования, анализа дистрибуции слова и сопоставления его с дистрибуцией других слов, близких к данному по значению. На том основании, что изучение значений слов, принадлежащих к конкретной лексике, требует обращения к изучению действительности, некоторые лингвисты, в частности Ю. Д. Апресян, в свое время высказывали мнение, что лингвистическая семантика не должна заниматься анализом таких слов, так как иначе лингвист рискует превратиться в человека, занятого энциклопедическим описанием объектов, что в конечном счете приведет к утрате семантикой своего статуса как собственно лингвистической дисциплины. Но коль скоро в толковые словари испокон веков включалась и конкретная лексика, то в качестве наиболее адекватного способа описания ее значения предлагалось использовать картинки. Действительно, картинка, или графическая схема, в ряде случаев кажется более адекватным и эффективным способом представления значения слова, принадлежащего к конкретной лексике, чем формулировка набора признаков или необходимых и достаточных условий. Происходит это именно в тех случаях, когда у слова «заполнен» денотативный слой значения, т. е. с ним действительно ассоциируется некоторый образ эталонного представителя соответствующей категории предметов или явлений

действительности.

Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что конкретная, так сказать, денотативно нагруженная лексика требует к себе иного подхода, чем лексика абстрактная. Ведь попытки «отлучить» ее от лингвистической семантики, не увенчавшиеся, как и следовало ожидать, успехом, базировались именно на том, что некоторые методы описания значения, доказавшие свою эффективность на материале более абстрактных слов, оказались к ней неприложимыми. Обсуждению проблем семантического описания конкретной лексики посвящена монография    А. Вежбицкой «Лексикография и концептуальный анализ», где в качестве метода, адекватного исследуемому объекту, выдвигается концептуальный анализ - анализ сочетаемостных свойств лексемы, в которых проявляется закрепленный в ее значении коллективный опыт носителей языка'*.

Абстрактная лексика - это слова, обозначающие объекты, свойства и отношения, полученные в результате абстрагирования, отвлечения от конкретных объектов, свойств и отношений. Естественно, в значениях слов такого типа рациональный сигнификативный слой преобладает над конкретно-чувственным денотативным, который в предельном случае вообще может быть пуст (т. е. с данным словом в сознании не ассоциируется никакой конкретный образ). В соответствии с разными видами абстракции

А. А. Уфимцева в рамках абстрактной лексики выделяет следующие

подклассы:

1)           имена, выражающие в высшей степени обобщенное понятие

признака, типа гениальность, красота и т. п. (результат изолирующее абстракции);

2)           научные и прочие термины - точка, линия, треугольник в математике, субстанция, феномен, материя в философии (результат особого вида абстракции - идеализации - либо деятельности по разработке метаязыка данной науки);

3)           имена, обозначающие категории реального мира, выступающие в роли родовых понятий по отношению к видовым: чувство, вещество, движение и т. п.;

     4)-имена единичных понятий, являющихся «мыслительным конструктом» ирреального предмета - черт, русалка, кентавр, единорог и т.п.

Отметим, что у слов, принадлежащих к трем первым подклассам, денотативный слой значения, действительно, практически пуст. Что же касается слов четвертого подкласса, то это не столь очевидно, поскольку с ними, несмотря на отсутствие денотата (= экстенсионала) в реальном мире, ассоциируются вполне конкретные целостные образы соответствующих вымышленных существ, источником которых служат соответствующие произведения изобразительного искусства, и потому они скорее должны относиться к конкретной лексике с той оговоркой, что обозначают соответствующие слова объекты не действительного, а воображаемого мира.

Описание значения слов, принадлежащих абстрактной лексике, сводится к описанию их сигнификативного значения, которое наилучшим образом улавливается с помощью методов анализа, не требующих обращения к реальным денотатам или их изображениям (картинкам, схемам и т. п.), например, методов синонимического перефразирования, концептуального анализа (анализа сочетаемости) и т. п.

Следует отметить, что противопоставление значений слов по их конкретности / абстрактности не бинарно, а градуально, связано со шкалой. Одна из первых серьезных попыток упорядочить лексику языка по шкале конкретности / абстрактности представлена в монографии [Чернейко 1998].

Объективно-субъективное представление, лежащее в основе денотативного компонента ЛЗ, опирается на объективированные сознанием наиболее существенные признаки денотата и на какие-то этнически типизированные и даже совершенно индивидуализированные его признаки: жители средней полосы России и жители Тибета представляют себе названный выше денотат совершенно по-разному; некто Н., реагируя на звукокомплекс ГОРА, представляет себе гористые берега родной реки, некто М. - покрытые вечными снегами горы Кавказа. Объективная основа всех субъективных, достаточно индивидуалированных вариантов представления заключается, однако, в том, что каждый все-таки представляет себе именно ГОРУ, а не ХОЛМ.

Термин денотат (=объект действительности) понимается нами очень широко: это не только предмет в собственном смысле слова или представление о данном предмете, а также целом классе однородных предметов, но и любой фрагмент действительности и представление о нем.

Это реальные признаки тех или иных предметов (С. Есенин: «Май мой - синий, июнь - голубой...»), это их действия и состояния (М.Цветаева: «Колокола звонят в тени...» А.С. Пушкин: « Я вас любил...»), это признаки, характеризующие эти действия и состояния (М.Ю. Лермонтов: «Печально я гляжу на наше поколенье...»). Наконец, это и конструкты человеческой фантазии, вызывающие в нашем сознании достаточно определенные представления (А.С. Пушкин: « ...русалка на ветвях сидит...»).

1-2. Взаимодействие сигнификативного компонента (С) и денотативного компонента (Д) в ЛЗ слова

В структуре ЛЗ его С и Д функционируют в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности: ЛЗ возникает только на стадии понятийного обобщения фактов действительности, которое, в свою очередь, зависит от степени четкости осознания носителями языка денотативной направленности слова; исчезновение какого-либо класса реалий в течение некоторого времени компенсируется тем, что сигнификативное (понятийное) содержание слова определяет и его денотативную направленность (историзмы типа: стрелец - «военный служилый человек из особого постоянного войска в Русском государстве XVI-XVII вв., пепиньерка - «воспитанница института благородных девиц, оставленная после окончания основного курса для обучения в особом педагогическом классе» - быт дореволюционной России). Со временем, однако, полная затемненность денотативной отнесенности слова приводит и к полной утрате его сигнификативного содержания (так появляются слова - некротизмы, т.е. уже «умершие слова», русского языка: будара, выкомуры, крипта, немарка...и т.д.).

Несмотря на теснейшую взаимосвязь и взаимообусловленность С и Д в структуре ЛЗ, соотношение этих компонентов в значениях слов различных семантических типов может быть, конечно, также весьма различным: в ЛЗ с конкретно-предметной семантикой явно превалирует Д (дом, река, лес, луг...лисица, корова, лошадь, курица...грабли, вилы, лопата и т.д.), между тем в ЛЗ отвлеченных имен существительных явно доминирует С (милосердие - «готовность помочь кому-либо или простить кого-л. из сострадания, человеколюбия», равнодушие - «безразличное, безучастное отношение к окружающему, происходящему»).

Роль и соотношение С и Д в ЛЗ далеко не всегда определяется тем, относится ли слово к семантическому классу предметных имен или к классу так называемых имен признаков, или предикатов (глаголы и имена прилагательные)55.

Думается, что в ЛЗ глаголов, обозначающих конкретные действия: читать, писать, рисовать, плавать, бежать и т. д., а также в ЛЗ прилагательных, обозначающих достаточно конкретизированные признаки, воспринимаемые на основе свойств некоторых предметов-эталонов (красный - «цвета крови», белый - «цвета снега», голубой - «цвета незабудки»...холодным - «имеющий низкую температуру», подобно льду, снегу, горячий - «имеющий высокую температуру», подобно раскаленному на огне предмету), роль Д более значительна, чем роль С.

Наличие в ЛЗ компонентов С и Д позволяет слову выполнять одну из основных его функций - функцию номинации: слово как звуковой комплекс является одновременно номинантом закрепленного за ним понятийного содержания и определенных реалий и фрагментов действительности, на которые распространяется его денотативная отнесенность.

3. Уже во введении было отмечено, что номинативная функция часто сочетается в слове с функцией коннотативной: слово может не только называть денотаты (в том широком понимании термина, которое уже было объяснено выше!), но и выражать их эмоциональную оценку: домик - это не только «дом очень небольших размеров», это «дом очень небольших размеров, по отношению к которому говорящий испытывает какие-то добрые, теплые чувства, выражая при этом позитивную оценку самого денотата» (в стихотворении «Домики старой Москвы» М. Цветаева с глубокой любовью описывает постепенно исчезающие домики старой Москвы, составлявшие когда-то «славу прабабушек томных»). Слово, как вам уже хорошо известно, может выполнять не только номинативную, но и коннотативную функцию.

В литературе по лексической семантике нет единого общепринятого термина для обозначения этого слоя значения, так же как нет единства и в вопросе о том, какие явления относятся к этому слою и как их описывать. Соответствующая лексическая информация может называться прагматической [Апресян 1974], [Апресян 1995], коннотативной [Телия 1986], экспрессивной [Городецкий 1969], [Шмелев 1973], стилистической [Винокур 1990]. Такой разнобой в терминологии и во взгляде на проблему связан с тем, что данный аспект значения слова стал объектом пристального внимания исследователей сравнительно недавно, в связи с общей переориентацией лингвистических исследований - переходом от анализа языка как системы знаков к анализу функционирования этой системы в речевом общении.

Сам термин коннотация происходит от латинского слова connotre, букв, «соозначать», т.е. означать нечто, уже находящееся за пределами сигнификативно-денотативного содержания слов - сложное содержание эмоциональных тональностей и оценок, которые также могут входить в состав ЛЗ.

Итак, 3-й компонент ЛЗ - компонент коннотативный (К). Коннотативный компонент ЛЗ является наиболее сложным, сложность его связана прежде всего с тем, что, в отличие от С и Д, он имеет иерархическую структуру. Иерархическая структура этого компонента достаточно четко просматривается уже в определениях тех языковых категорий, на основе которых формируется коннотация. Коннотация - «добавочные семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на основное значение слова и служат для выражения эмоционально-экспрессивной окраски, придавая высказыванию тон торжественности, непринужденности, фамильярности и т.п.»56. Итак, коннотативность слова связана не только с его эмоционально-оценочными, но и экспрессивными возможностями. Экспрессия же - «это образность, наглядность, яркость мыслительного содержания речи»57. Экспрессивность (выразительность) слова - это как раз то качество, которое способствует проявлению его эмоционально-оценочного потенциала.

Сложная взаимосвязь и взаимообусловленность выделенных выше языковых категорий (коннотативность «- эмоциональность и оценочность <- экспрессивность <- образность) отражает иерархическую структуру коннотативного компонента лексического значения слова.

Категория коннотативности опирается прежде всего на эмоционально-оценочные возможности слова.

Такой же универсалией, создающей реальные условия для возникновения экспрессем с яркой эмоционально-оценочной ориентацией, способных выполнять в языке функцию коннотации, является уже упоминавшаяся выше образность. Как известно, образность - результат смысловой двуплановости слова , результат взаимодействия в его глубинной семантике двух значений - вторичного переносного (2 К! - где К! - условный символ ориентации слова прежде всего на функцию коннотации), образно мотивируемого, и первичного прямого (1Н), образно мотивирующего. Рассмотрим факты языковой образности на материале отанималистических метафор, т.е. метафор, образно уподобляющих человека на основе каких-то его качеств животным или птицам (лат. animal, -is - «животное»). Такого рода метафоры характерны, видимо, для всех языков мира. Характеристики типа: «Н - осел! (глуп, упрям)», «М. -лиса! (хитер, изворотлив)» зафиксированы нами в самых различных языках (русск., укр., блр., болг., польск., чешек., сербскохорв., нем., англ., швед., норв., франц., итал., исп., рум., венг., турецк., казах., узб., башк., китайск., корейск. - только «лиса!», вьет.).

Итак, коннотативный компонент ЛЗ может быть реализован только на основе взаимосвязи и взаимодействия входящих в его состав в строго определенной последовательности и подчиненных ему компонентов (его субкомпонентов!): эмоционально-оценочного, экспрессивного, образного или словообразовательного, специально ориентированного на словопроизводство экспрессем. Именно поэтому коннотативный компонент ЛЗ и имеет иерархическую структуру.

Приведенный выше языковой материал наглядно показывает, что коннотативный компонент, в отличие от компонентов сигнификативного и денотативного, входит в состав ЛЗ далеко не всех слов: его не имеют в своих ЛЗ нейтральные синонимы в отличие от синонимов экспрессивно-стилистических (см. выше ряды слов: говорить - болтать и т.д., его не имеют в составе своих ЛЗ многие слова, выполняющие только номинативную функцию: слово город и его многочисленные разноязычные семантические эквиваленты, слова, обозначающие классы предметов, не вызывающих к себе никакого эмоционально-оценочного отношения: река, лес, сад, книга, тетрадь, улица...,многие слова, обозначающие признаки тех или иных денотатов: железный, каменный, деревянный...их действия и состояния: идти, бежать, стоять, читать и т.д.). Коннотативный компонент ЛЗ является, таким образом, компонентом только факультативным.

4. Этнокультурный компонент ЛЗ представляет собой отражение в этом значении специфически национального восприятия тем или иным народом каких-либо реалий, фрагментов действительности и даже подлинных конструктов народного сознания, существующих только в фантазиях и мифах (русалки и ундины в русском и немецком фольклорах, тролли в фольклоре скандинавских народов и т. д.). Этническая самобытность ЛЗ слов, включающих в свой состав этнокультурный компонент (ЭК), обычно маркируется в лексикографических источниках с помощью специальных показателей национально-культурной ориентации слова: гусли - «старинный русский многострунный щипковый инструмент», байрам - «название двух трехдневных мусульманских праздников». ЭК ЛЗ опирается на особые фоновые знания о фрагментах действительности, свойственных тому или иному народу или культурной общности тех или иных народов (см. семантизацию слова байрам). Отразить эти фоновые знания в специальном наборе сем, составляющих С, очень сложно; ЭК гораздо глубже связан с денотативной отнесенностью слова и отраженными в Д представлениями о соответствующих реалиях. Вот почему лингвострановедческие словари значительно бы выиграли в информативном отношении, если бы в словарных статьях давали не только понятийные объяснения слов, но и изображения обозначаемых этими словами предметов или конструктов сознания, народной фантазии (гусли, балалайка, изба, тройка (лошадей), русалка, леший, викинг, тролль, фиорд, мечеть, муэдзин, гурия и т.д.).

5. Структурный компонент ЛЗ (СТР) отражает структурные связи слова в том или ином конкретном значении с ЛЗ других слов, заполняющих определенное лексико-семантическое пространство: лексико-семантическую группу (ЛСГ) или лексико-семантическое поле (ЛСП).

Лексико-семантическая группа (ЛСГ) - это объединение слов одной части речи, которые на уровне своих ЛЗ имеют хотя бы одну общую (интегральную) сему (напр. ЛСГ прилагательных, выражающих в своих прямых номинативных значениях цветовой признак в современном русском языке: белый, серый, голубой, синий, фиолетовый, черный...).

Лексико-семантическое поле (ЛСП) - это объединение слов разных частей речи, которые на уровне своих ЛЗ имеют хотя бы одну общую (интегральную) сему (напр. ЛСП слов, в своих прямых номинативных значениях выражающих цветовой признак, в современном русском языке: белый-белеть-белизна ...синеть-синий-синенький-синеватый-синь-синева ...голубой-голубоватый-голубенький-голубизна-голубеть... ).

Структурный компонент вводит данное ЛЗ в общую семантическую структуру языка, делая его самостоятельным элементом всей этой семантической структуры.

От внутрисемантического структурирования ЛСГ и ЛСП в том или ином языке зависит специфика ЛЗ каждого из входящих в них слов, его «семантический объем». Так, в составе ЛСГ прилагательных цвета многих европейских неславянских языков лексически не разграничены понятия «голубой» и «синий», поэтому «семантический объем» двух славянских прилагательных, лексически (т.е. с помощью разных слов) разграничивающих эти понятия, приблизительно равен «семантическому объему» одного слова в европейских неславянских языках: русск. голубой - синий, болг. гълъбъв - синь, польск. blgkitny - niebieski, чешек, blankytny - modry - англ., blue, нем. blau, франц. bleu, исп. azul. Это соотношение весьма своеобразно отражается при фактах калькирования: русск. голубая кровь - «аристократ, человек дворянского происхождения» (из исп. sangre azul, возможно, через посредство французского sang bleu), но болг. синя кръв, чешек, modra krev; русск. синий чулок (от англ. Wz/estocking), но голубой цветок (символ немецкого романтизма) от нем. die Ыаие Blume: Ich suche die blaue Blume, / Ich suche und fmde sie nie...(Eichendorf).

Итак, лексическое значение - это многокомпонентная структура, состоящая из трех обязательных (облигаторных) компонентов: сигнификативного, денотативного и структурного - и двух факультативных, но высокочастотных: коннотативного и этнокультурного.

Когнитивная парадигма

Рассмотрев, какие виды информации заключает в себе значение слова как единицы лексической системы языка, обратимся к вопросу о том, как соотносятся между собой значения разных слов в этой системе или, иначе говоря, в какие парадигматические семантические отношения вступают между собой лексемы. Как известно, наличие отношений между элементами некоторого множества и есть то, что делает это множество системой, а не простым набором объектов. Рассмотрение парадигматических семантических отношений между словами тесно связано с основной проблемой лексической семантики - проблемой описания лексических значений. Мысль о том, что нельзя правильно описать значение отдельного слова вне сопоставления его со значениями других слов в языке, утвердилась в языкознании с приходом структурных методов анализа, хотя и ранее некоторые семасиологи сознавали важность учета взаимоотношений между значениями слов.

1. Значимость слова

В наиболее четкой форме обусловленность значения знака теми отношениями, в которых данный знак находится с другими знаками в системе, была сформулирована Ф. де Соссюром. Он ввел термин значимость (valeur) специально для обозначения места знака в системе - места, которое определяется чисто дифференциально, на основе противопоставленности знака другим знакам. Он подчеркивал, что значение и значимость - не синонимы. Значение определяется позитивно - это та информация, которая образует внутреннюю сторону знака. Значимость же определяется негативно - через отношение знака к другим знакам.

2.. Структура концепта и методика его описания

У концепта сложная структура. С одной стороны, к ней относится все, что принадлежит строению понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит то, что делает его фактом культуры: исходная форма (этимология); история, сжатая до основных признаков содержания; современные ассоциации; оценки, коннотации.

Р.И. Павиленис считает, что усвоить некоторый смысл (концепт) - значит построить некоторую структуру, состоящую из имеющихся концептов в качестве интерпретаторов, или анализаторов рассматриваемого концепта, «вводимого» - с внешней точки зрения, т.е. с точки зрения некоторого наблюдателя, находящегося вне системы, - в таким образом конструируемую систему концептов [Павиленис, 1983: 102]. З.Д. Попова и И.А. Стернин, проанализировав множество определений концепта, пришли к выводу, что когнитивный концепт формируется в сознании человека из:

а)            его непосредственного чувственного опыта - восприятия мира органами чувств;

б)           предметной деятельности;

в)           мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами;

г)            из языкового общения (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме);

д)           путем сознательного познан