Виноградов В.В. «Русский язык (грамматическое учение о слове)» М., 2001. - Глава 1.Имя существительное. § 3. Имя и глагол. - С. 53-58.

Работа 1947г.

     Стр. 53

       Грамматические отношения между именем существительным и глаголом лучше всего определяются общей формулой А. А. Потебни: «В русском языке, как и в других сродных, по направлению к нашему времени увеличи­вается противоположность имени и глагола» <...>. Эта формула сохраняет (впро­чем, с очень существенными ограничениями) свою остроту и силу для современного русского языка. Правда, формула Потебни имеет в виду все катего­рии имен. Но среди них наиболее продуктивны и многочисленны имена существительные и прилагательные. Имена числительные (а также местоимения), как покажет дальнейшее изложение, теперь находятся в состоянии грамматического распада. Понятно, что ярче всего антитеза глаголу выражена в именах существительных*. Следует наметить общий абрис соотношений имени и глагола, прежде чем детально изображать характеристические свойства имени существительного.

            Грамматический и семантический объем имени (особенно имени существительного) уже, теснее, чем у глагола. Характерно, например, что фонети­ческие варианты форм одного слова (используемые для различения форм фонетические чередования) в современном русском языке очень ограничены в грамматической системе имен (исключая, конечно, личные местоимения). В формах имен существительных распространены лишь чередования твер­дых и мягких согласных (например, рыбы - рыбе); переходы ударений (ср. дифференциацию форм:  1) род. ед. гл'аза - им. мн. глаз'а; сукн'а - с'укна; вод'ы-в'оды и т.  п.;   2) дат. и предл.: д'ыму - в дым'у; п'ыли-   в пыл'и и т. п.); связанные с ударением замещения (субституции) ударных и неудар­ных гласных (г'ода - год'а и т. п.); беглые о и е, употребление которых стро­го упорядочено. Чередования согласных вроде к-ч; г-з и т. п. наблюдают­ся у немногих имен существительных и притом   только   для   различения основ    единственного    и   множественного     числа    (сук - суки - сучья). Но категория числа имен существительных находится в особом положении сравнительно с категорией падежа. Она все более и более лексикализуется, т. е. используется как средство разграничения лексических значений и от­тенков слова  (ср.: крюк - крюки   и крючья;  корень - корни и коренья).

       Формы множественного  числа  имени существительного иногда отрываются от форм единственного числа и превращаются в особое слово. Напри­мер: бык и быки - устои моста; час и  часы - прибор для измерения и опре­деления времени в пределах суток. Точно так же в формах имени прилага­тельного чередования согласных: д-ж; т-ч; ст.- щ; к-ч, г-ж; х-ш; з-ж; с-ш свойственны лишь сравнительной степени на - е, а к-ч, х-ш, г-ж, з-ж - также и превосходной на - айишй, например: молодой - мо­ложе; густо - гуще;   высокий - выше - высочайший;    низкий - ниже - нижайший <...>. Но формы степеней сравнения тоже склонны к лексиче­скому обособлению от соответствующих   имен   прилагательных, тем более что наречия располагают такими же, омонимными образованиями сравни­тельной степени (ср.: он ростом выше меня и подняться еще выше по склону горы) **.

Сноска: * «Все существующее в пространстве - предмет, все существующее во времени - действие» (Аксаков К.С. Опыт русской грамматики <...>).      

 Сноска:  ** «Место степеней сравнения не в синтаксисе и не в морфологии, а в словаре» (А.И. Соболевский «Русский исторический синтаксис <...>).

Стр. 54

Совершенно иная картина фонетических соотношений открывается в системе форм глагольного слова. Здесь фонетические вариации форм очень широки (ср.: еду - ехать, жать - жму, лечь - лягу и т. п.). Основа од­ного и того же глагола иногда настолько изменяется в разных его формах, что становится фонетически неузнаваемой. Все это нисколько не нарушает семантического единства глагольного слова. Например: лечь - лягу-лег; сесть - сяду - сел;   взять - возьму;   слать - шлю;   жечь - жгу - жёг, молоть -- мелю;   понять - пойму;    учесть - учту - учел;   мятъ - мну, жать - жну <...>. Среди глаголов оказывается даже такое  слово, в котором вовсе нет этимологического «корня»: - вынуть (нефонетически из более старого вынять, до сих пор широко употребляемого в диалектах; ср. форму несов. вида вынимать)

            В современном русском языке парные видовые формы глагола относятся к системе форм одного слова, несмотря даже на то, что они иногда образуются от разных основ (например: брать-взять; укладывать-уложить; говорить-сказать; ловить-поймать; класть-положить; впрочем, в последних трёх парах семантическое соответствие лишь частичное).

          Таким образом, фонетическая структура форм различна у имени и глагола. Так, у глаголов в отличие от имён зубные чередования конечных согласных основы (чередования д-ж; т-ч; ск-ст-щ; с-ш; з-ж) являются очень живыми даже в формах одного слова. Например, запла­тить - заплачу,   заплаченный;   разбудить - разбужу,   разбужен; спро­сить - спрошу,   спрошен; нагрузить - нагружу, нагружен; хохотать -хохочи; глядеть - гляжу; вязать - вяжу; писать - пишу; хотеть - хочу и т. п.; в видовых формах: заметить - замечать; зарядить - заряжать; пригласить - приглашать;    нагрузить - нагружать;    угостить - уго­щать <...>. Напротив, у имен неотглагольного происхож­дения чередования зубных звуков ограничены не только в формах словоиз­менения,   но даже и в формах  словообразования, т. е. в   разных словах, произведенных от одной и той, же основы. Они встречаются лишь: 1) в не­продуктивных формах (приблизительно от 32 основ) степеней сравнения: худо - хуже;   молодой - моложе;   жидкий - жиже;   короткий - короче; высокий - выше;    близкий - ближе;    чистый - чище;   частый - чаше; поздно - позже;  и т. п.;  2) в немногих родственных существительных и прилагательных: высь - вышина; ср. устар. вышний; толстяк - толщина; жидкость;   низина - нижний;    ближний - близкий,    близость; 3) в притяжательно-относительных прилагательных на - ий, - ья, - ье: медве­жий, говяжий, стерляжий и т. п., в примыкающих к ним прилагательных на - ячий,  соотносительных с названиями детенышей на - ята:  телячий; поросячий и т. п.; 4) в рассеянных сериях слов: господин - госпожа; город - горожанин;   стыд - бесстыжий;   француз - француженка;   весна - вешний и немногие другие.

        Точно так же в отличие от именных основ в глагольных основах про­дуктивны чередования п - пл, б - бл, ф - фл, м - мл в системе форм од­ного слова. Например, в неологизмах: оформить - оформлю, оформлен; разграфить - разграфлю, разграфленный; жаргонное угробить - угроблю, угроблен и т. д. Ср.: сыпать - сыплю; спать - сплю; дремать - дрем­лю; щипать - щиплю; ушибить - ушиблен; затопить (печь) - за­тапливать; ослабить - ослаблять; обрамить - обрамлять и т. п. (ср. отглагольные существительные капля, грабли, гребля и т. д.; ср. единичные примеры этого чередования в чисто именных основах: дешевый - дешевле; чернозем - земля).

Показательны и другие резкие различия чередований согласных в фор­мах именного и глагольного словообразования. Так, чередование ц - ч очень продуктивно в именном словообразовании (лицо - личико - лич­ный - личной; отец - отеческий - отечество - отчизна; овца - ове­чий - овчар - овчарка - овчарня и т. п.), но глагольным основам оно не свойственно.

        Конечно, в смешанных отглагольно-именных и отыменно-глагольных образованиях картина чередований сильно изменяется. Но и здесь чередова­ния зубных или губных согласных продуктивны лишь в том случае, если процесс словообразования исходит из глагольных основ; напротив, чередо­вания к - ч, г - ж, х - ш, а также ц - ч преобладают в отыменных обра­зованиях. Вот примеры зубных и губных чередований в отглагольных име­нах существительных:

1)  в существительных на - ение (от глаголов на - ить): брожение, изве­щение, правление, постановление и т. д.;

Стр. 55

2)  пряжа (ср. пряду); стужа (студить); ноша (носить); купля, ловля, гребля и т. д.

       Вместе с тем в глагольных формах наблюдаются чередования глас­ных, совершенно чуждые именным основам. Таковы, например, чередо­вания 'а-'е (лечь - лягу, сесть - сяду, объять - объемлю; ср. лезть - лазить); 'о-'а {оформить - офармливать; заколет - закалывать и т.п.). Только глагольным основам свойственны своеобразные беглые и-ы в образованиях несовершенного вида: собрать - собирать; содрать - сди­рать; созвать - сзывать; прислать - присылать; проспать - просы­пать;    оторвать - отрывать;    подорвать - подрывать;    подождать - поджидать; замкнуть - замыкать; проткнуть - протыкать и т. п. (ср. также: прочесть - прочту - прочитать; умереть - умру - умирать и т. п.; нажать - нажму - нажимать; зажечь - зажгу - зажигать; на­чать - начну - начинать и т. п.). Но ср. в отглагольных именах, произ­водных от тех же основ, отсутствие форм без гласного (в нулевой степени): задира, горлодер; зов - призыв; обжог; отрыв и т. п. (ср. также: зам­кнуть - замыкать - замок;  послать - посылать - посол).

        Приемы выражения и функции некоторых чередований гласных очень различны в формах имени и глагола. Например, наличие, появление и ис­чезновение так называемых «беглых» гласных е и о в именах подчинено лишь принципу равносложности слова и не создает грамматического про­тивопоставления форм (например: рот - рта; рожь - ржи; но ср, так­же: рожью; камень - камня; хитер - хитра и т.п.; письмо - писем; ведра - ведер; спальня - спален; сосна - сосен и т. п.). В формах глаго­ла появление беглых о и е (не перед j*) связано с дифференциацией: 1) ос­нов инфинитива и настоящего времени (драть - деру; брать - беру; стлать - стелю; гнать - гоню, звать - зову); 2) основ настоящего-будущего времени и инфинитива прошедшего времени в глаголах на - ереть (умру - умереть, умер; тру - тереть, тер; запру - запереть, запер; простру - простереть, простер), а также в некоторых других типах: прочту - прочесть, прочел; жгу - жечь, жег (ср. такую же функцию, а в мну - мять, мял; ср.: жать, распять, начать и т. п.); ср. также: толочь, толок при толку, толчешь.

       Таким образом, в системе глагола чередование о и е или ы-и с фонети­ческим нулем (с исчезнувшим гласным) служит средством различения форм, т. е. оно морфологизовано, между тем как у имен чередование бег­лых о и е   с нулем звука обусловлено лишь нормами благозвучия.

         Между именами и глаголами наблюдаются и более общие различия в корневых элементах: чисто русские именные корни или непроизводные основы всегда оканчиваются на согласный (исключение - личное местои­мение я, которое вообще не имеет для современного языкового сознания в им. пад. ни окончания, ни корня; ср.: ты, мы, вы), между тем как гла­гольные корни нередко оканчиваются на гласный звук: зна - (ть), гни - (ть), ду - (ть) и т. д. Конечно эти различия несколько осложнены заимствова­ниями (вроде боа, радио, адажио и т. п.) и сокращенными названиями (ти­па врио, ОНО, МГУ и т. п.).

          Противопоставление имени существительного и глагола сказывается и в характере окончаний. В окончаниях имен существительных (кроме нулевого окончания) сменяются по большей части гласные (у, о, а, е, и, ы), далее губные согласные (м, ми, в-ф) и л:; в глаголах гласные (у, е, и, а) в конечном открытом слоге сравнительно редки, чаще на конце форм - со­гласные ш, с, губной м и зубные, т, т' (а также л).

          Контраст имени и глагола поддерживается и морфологическими от­личиями в приемах словообразования. В продуктивных классах имен су­ществительных и прилагательных преобладает суффиксальное словообра­зование. Очень редко применяется комбинированный прием образования слов посредством суффиксации и префиксации (например, междуречье). Творчество новых суффиксов за счет основ - господствующая тенденция развития именного строя. Этот закон, открытый еще И. А. Бодуэном де Кур-тенэ и Н. В. Крушевским, сохраняет свою силу и для современного русского языка. Так, суффикс лица - ец, разрастаясь, дает жизнь потенци­альному суффиксу - енец (ср.: беженец, заимствованное из чешского или болгарского языка;

Сноска: *По законам сря слова не оканчиваются на согласный j без предшествующего гласного, в связи с чем и воспринимается наличие беглого е перед j в некоторых формах; ср.: свинья - свиней; ружье - ружей; пью - пей; вью - вей; лью - лей и т.д.

           Стр. 56

невозвращенец, перерожденец и т. п.), который к старому   значению,  лишь   подвергшемуся  какому-нибудь действию  (переселенец, выведенец) присоединяет новое значение - лица,   причастного к какой-нибудь деятельности, действию или даже к учреждению (например:  примиренец,  просвещенец,  невозвращенец   и   другие   подобные).

Ср. ответвления от   суффикса - ик: - щик,  - овщик,  - ировщик,  - ник,  - овник

 другие подобные; от - ский: - овский, - ческий, - енческий,  - инский, - ический и т.д.

         Между тем в системе глагола продуктивные суффиксы единичны: ыва -; -ива -; -ова-; - ирова-; - изирова -; -нича -; -ствова -; -а -; -ка-; - и -; -е- (ср.: военизировать, советизировать и другие подобные).

         В самых значениях суффиксов именных и глагольных наблюдается резкое различие. Глагольные суффиксы лишены многозначности, не создают разнородных семантических классов внутри категории глагола. Лишь: суффиксы - и (ть) и - е (ть), с помощью которых производятся глаголы от имен прилагательных, выражают грамматическое противопоставление двух разрядов:  д е л а т ь     к а к и м    (темнить)  и  д е л а т ь с я     к а к и м (темнеть). Ср. в «Идиоте» Ф. Достоевского: «И позвольте вас спросить, почему вы давеча остолбенели на месте: что во мне такого остолбеняющего. Остальные глагольные суффиксы определяют лишь общее направление и способ словопроизводства (глаголы на - ничать, - ствовать, - евать - оты­менные образования; на - кать - отмеждометные и т. п.). Между тем зна­чение именных суффиксов «классифицирующее»: предметы при их по­средстве распределяются по категориям лица, орудия, места, отвлеченнос­ти, собирательности, единичности и т. д. Именные суффиксы обозначают принадлежность предмета к тому или другому «классу представлений».

         В кругу имен приемы префиксального формообразования и словообра­зования мало распространены. Формы чистой префиксации здесь связаны главным образом со значениями степени, например: сверхчеловек, раскра­савица, обер-бандит, ультраправый, архиплут, прескверный, наилучший и т. п. Реже значение префиксов отрицательное или противительное, вы­ражающее враждебность, отсутствие, отрицание, исключение, фиктив­ность, мнимость. Например: анти, не -, экс -, квази -, в именах прилага­тельных без - (например: экс-граф, квазипатриот, антисемит, недруг, беззаконный и т. п.).

         Только в случаях комбинированного, префиксально-суффиксального словообразования ярко выступают и другие значения префиксов (заречье, побережье,  посмертный, зарубежный и т. п.).

         Напротив, в глаголах префиксы живут разнообразной и напряжен­ной жизнью (пить - запить, выпить, отпить, попить, допить и т. п.)*. Те дополнительные значения, которые вносятся ими, изменяют лексичес­кое содержание глагола и влияют на его грамматические функции. Господ­ство префиксов придает системе русского глагола отпечаток агглютинатив­ного строя. В глаголах непрерывно усложняются и видоизменяются прие­мы префиксального формообразования и словообразования. Между тем новых глагольных суффиксов не возникает (варианты - овать, - ировать, - изовать, - изировать явились единственным плодом западноевропейско­го влияния на русские глагольные суффиксы; укрепление и распростра­нение -овать в заимствованных словах, отчасти связанное с влиянием поль­ского языка, относится к концу XVII - началу XVIII в.).

          Круг применения старых суффиксов глагола сокращается. Например, в незаимствованных словах суффиксы - евать, - овать (зимовать, горевать,

вековать, торговать, толковать), -овать (требовать, сетовать, пользовать) стали, в общем непродуктивны. Более жизнен в книжной речи лишь производный вариантствовать. Напротив, продолжают возникать и распространяться новые сложные приставки глаголов. Таковы обез- (обезлошадеть, обеспамятеть и т. д.), не­до- (недоучесть, недосмотреть и т. д.) и т. п.

         В отличие от глагола у имен существительных приставки, если они не подчеркиваются соотносительными с ними суффиксами (как например, в словах заречье,

Сноска: * Грамматический контраст суффиксов и префиксов был очень ясно охарактеризован Н.В. Крушевским: «... они противоположны не потому только, что их объем и содержание находятся в обратном отношении: все существенные их черты противоположны. <...> ... Суффиксы отличаются гораздо большей способностью сочетаться друг с другом, чем префиксы; суффиксу свойственна преимущественно вариация морфологичекая, префиксу - фонетическая».

Стр. 57

 поречье, приморье, безлошадье) тяготеют к полному слиянию с основой (например: огород, прибыль, убыток и т.п.).

          Обычно в отглагольном имени существительном, не имеющем суффиксов действия вроде - ывани(е), - ани(е),- ени(е) или даже -к(а), приставка ассимилируется предметным значением корня  и теряет свою морфологическую индивидуальность. Например: замок (но ср:. замкнуть-замыкать; сомкнуть - смыкать - смычка; отомкнуть - отмыкать - отмычка и т.п.) У многих глаголов под влиянием родственных имен суще­ствительных приставки сливаются с корнем. Ср., например, с одной сто­роны, глаголы зарядить (ружье) и заложить (вещи в ломбард) и с другой - их омонимы зарядить (зачастить), заложить (за ухо) и т. п. где роль гла­гольных приставок жива и выразительна. Ср.: взглянуть (взгляд), вкусить (вкус) и т. д.                                                                                 

          Морфологическое  противопоставление  имени  и   глагола  выражается и в методах словосложения. Принципы словосложения, отчасти развившие­ся в самом русском языке, отчасти унаследованные от греческого и цер­ковнославянского языков  и поддержанные,  особенно в научно-философ­ских,  технических и публицистических стилях,  влиянием языка немец­кого, утвердились преимущественно в продуктивных именных категориях (существительных и прилагательных). Если оставить в стороне калькиро­ванные по греческому   образцу славянизмы   (типа благодарить, благого­веть, благоволить и т. п.), то сложные глаголы в большей своей части яв­ляются отыменными образованиями (например: великодушничать, злорад­ствовать, славянофильствовать и т. д.). При широком развитии составных новообразований  в современном книжном  языке  (хлебозаготовки,  хлебо­торговля, нефтелавка, вагонооборот, железобетон и т. п.) сложных глаго­лов таким путем не   возникает.   Процесс  производства   сложных   слов с основой существительного или прилагательного-наречия в первой части оста­навливается на границе глагола в сфере причастий (например:  товаропро­водящий,  хлеботоргующий,  жаропонижающий и т. п.,  но ср.  отсутствие глаголов товаропроводить, хлеботорговать и т. п.; ср.   душераздираю­щий (крик), ср.: душеспасительный, сердцещипательный и т. п.).

          Наконец, можно отметить еще один контраст между строем глаголов и имен существительных. В категории современных существительных любая бессуффиксная тема, получая функцию названия, становится формой име­нительного падежа (спец, зав, зам и т. п.). В области же глагола чистая ос­нова может быть только или междометной формой глагола, выражающей звучание или стремительное движение (например: бац, трах и т. п.), или же формой императива (т. е. опять-таки формой, близкой к междо­метию) Формы прошедшего времени мужского рода, совпадающие с гла­гольной основой (греб, тек и т.п.), свойственны лишь непродуктивным группам глагола (течь, грести и т. п.), и количество образовании этого типа сосчитано.

         Еще глубже и разнообразнее различия между синтаксическими функциями имени существительного и глагола. Эти различия сказываются как в построении именных и глагольных словосочетаний, так и в структуре разных типов предложений.

          Глубоким грамматическим различием имени существительного и глагола соответствует и резкая лексико-семантическая разница между глагольными и предметными словами. Глагол семантически более ёмок.

В смысловой структуре глагола нередко объединяются значения таких пред­метных основ, между которыми в современном языке разорвана даже эти­мологическая связь. Например, в значениях глагола вытравить сочета­ются отголоски значений трех разных и в современном языке очень далеких существительных: 1) отрава (ср. вытравить всех мышей) здесь вытравить - значит извести отравой; из того же значения отравы выводятся два профес­сиональных значения слова вытравить: а) уничтожить путем химического разложения: выправить пятна; б) сделать изображение на каком-нибудь металле при помощи едкого вещества: вытравить офорт; 2) потрава и, может быть, даже трава (ср. значение глагола вытравить - произвести потраву чего-нибудь: вытравить луг и 3) травля (ср. значение - выгнать травлей: вытравить зверя из лесу). Ср. также объединение значений слов звон и звонок в глаголе звонить (произвести звон и приводить в действие звонок).

Впрочем, для современного русского языка характерно увеличение смыслового объема также имен существительного и прилагательного. Так как литературный язык все шире захватывает и все сильнее притягивает к себе сферы разных профессионально-технических диалектов, все тес­нее смыкается с языком науки и техники, а также с разными профессио­нальными говорами и бытовыми жаргонами, то, естественно, значения многих имен обогащаются, усложняются. Смысловая емкость имен

Стр. 58

суще­ствительных возрастает (ср., например, рост значений у слов база, квали­фикация, линия, лицо и т. п.).